Меня учили: «Держи врага ближе, чем друга». Что делать с любимыми – не говорил никто. Возможно, они и сами не знали, но со временем я пришёл к выводу, что любимых нужно убивать.
Но не вкладывая им в руки динамит; они лучше всех знают, когда бросить его обратно. И не поливая бензином, не вручая горящую спичку; полыхающие алым пламенем, они крепко обнимут, и вы сгорите вместе, поскольку невозможно разорвать объятия тех, кого любишь. Не следует их топить: уходить на дно они будут с улыбкой. А вы бы на их месте не смеялись, когда б к шее вашей вместо камня случайно, вовремя не заметив того, привязали сердце? Любимых нужно убивать. Но стрелять в них бесполезно, как и угрожать ножом: каждая пуля – дыра в своей же груди, каждый порез – обязательно поперёк собственных пальцев. Убивать любимых необходимо тем, против чего они беззащитны. Любовью.
— Не мог бы ты не сжимать мою руку так сильно? Это, между прочим, больно.
— Всё потому, что я люблю тебя и боюсь отпустить.
— Но я же никуда не...
— Заткнись.
Сперва я всегда сжимаю их руки. Потом запрещаю касаться других, чуть позже – даже просто смотреть на мимо идущих прохожих. Чаще всего им это нравится: знакомые завидуют такой страсти. Но я превращаю любовь в клетку и запираю на ключ, и каждый очухивается, оказавшись в закрытой от всего мира комнате.
— Выпусти! Это преступление.
— Ты ошибаешься. Это любовь.
Любимых нужно убивать внутренне. Медленно лишать их всего: окружения, желаний, мнений, а главное – собственного «Я». Уверяю, к тому моменту ни чувств, ни привязанности к ним не останется. Только тогда, сомкнув пальцы на чужом горле, можно поставить точку.
— Почему ты душишь меня?
— Ты дышишь ко мне неровно. Я просто хочу помочь.
Держите друзей близко. Врагов – ещё ближе. А любимых, коль уж не удержали/не удержались, убейте, пока те не затащили в гроб вас.
— Пожалуйста, ляг со мной рядом.
— Не могу. Иначе кто заколотит крышку?
